Борис Джонсон, сторонник Брексита, предпочел частичную безработицу и завершение жесткой экономии, то есть европейскую экономическую модель, а не американскую.
Страна Адама Смита и Маргарет Тэтчер, кажется, забыла о невидимой руке рынка. Столкнувшись с пандемией, Великобритания сделала экономический поворот, сделав ставку на возвращение государства в экономику. Британский премьер Борис Джонсон даже отказывается говорить о жесткой экономии.
«Выбор европейской модели был сделан, прежде всего, для защиты сотрудников и компаний во время карантина, в отличие от американской модели, позволяющей людям оказаться безработными», говорит Дэвид Оуэн, экономист банка Jefferies. По его мнению, уже через год мы увидим, какая из этих двух моделей работает лучше, но пока статистика США уже ужасна: 30 миллионов новых безработных.
В четверг, 7 мая, Банк Англии решил подчеркнуть масштабы нынешнего кризиса: Великобритания является европейской страной с худшим человеческим послужным списком пандемии, с официальным числом смертей более 30 000. Столкнувшись с такими цифрами, он отказаляь от прогноза, но все же опубликовал «центральный сценарий»: спад 14% в 2020 году, всплеск безработицы до почти 10 % (по сравнению с 4% в настоящее время), потребление домашних хозяйств снизится на 14 %.
Тем не менее, он продолжает делать ставку на сильный отскок, с 15% роста к 2021 году. «Цель политики правительства, как и нашей, — ограничить долгосрочный ущерб», говорит Бен Бродбент, вице управляющий Банком Англии. Таким образом, как и во Франции или Германии, подход заключается в финансовых вливаниях в экономику во время карантина. При этом широко распространены частичная безработица с целью избежать увольнений и чрезвычайные кредиты компаниям с целью ограничить банкротства.